Александр 1 сфинкс неразгаданный до гроба почему. «Сфинкс, не разгаданный до гроба
В январе 1864 года в далекой Сибири, в маленькой келье в четырех верстах от Томска, умирал высокий седобородый старик. «Молва носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословенный, правда ли это?» - спросил у умирающего купец С.Ф. Хромов. Уже много лет мучила купца эта тайна, которая сейчас, на его глазах, уходила в могилу вместе с загадочным старцем. «Чудны дела твои, Господи: нет тайны, которая бы не открылась, - вздохнул старик. - Хоть ты знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто».
Юный Александр взошел на престол в результате убийства масонами - теми самыми «верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами» - императора Павла I. Сам Александр тоже был посвящен в заговор. Но когда до него дошла весть о смерти отца, он был потрясен. «Мне же обещали не посягать на его жизнь!» - с рыданиями повторял он, и метался по комнате, не находя себе места. Ему было ясно, что теперь он - отцеубийца, навсегда повязанный кровью с масонами.
Как свидетельствовали современники, первое появление Александра во дворЦе представляло собой жалкую картину: «Он шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы... Казалось, лицо его выражало одну тяжелую мысль: «Они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что исторгая скипетр из рук самодержца, неминуемо подвергаю его жизнь опасности». Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали показать ему «рекой пролитую кровь всей царствующей семьи»... Александр сдался. Но сознание своей вины, бесконечные упреки самому себе в том, что он не сумел предвидеть трагический исход - все это тяжелым фузом легло на его совесть, ежеминутно отравляя его жизнь. С годами Александр медленно, но неуклонно отодвигался от «братьев». Начатые было либеральные реформы постепенно были свернуты. Александр все чаще находил утешение в религии - позднее либеральные историки испуганно назвали это «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм. В одной из частных бесед Александр говорил: «Возносясь духом к Богу, я отрешаюсь от всех земных наслаждений. Призывая на помощь Бога, я приобретаю то спокойствие, тот душевный мир, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира»
Крупнейший биограф Александра І Н.К. Шильдер писал: «Если бы фантастические догадки и народные предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву, то установленная этим путем действительность оставила бы за собой самые смелые поэтические вымыслы. Во всяком случае, подобная жизнь могла бы послужить канвой для неподражаемой драмы с потрясающим эпилогом, основным мотивом которой служило бы искупление.
В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот «сфинкс, неразгаданный до гроба», без сомнения, представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь устлали бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».
ПАРАДОКСАЛЬНО, НО БЫЛ В РОССИИ МОНАРХ, КОТОРЫЙ ЗАЯВЛЯЛ: «ЧТО БЫ ОБО МНЕ НИ ГОВОРИЛИ, НО Я ЖИЛ И УМРУ РЕСПУБЛИКАНЦЕМ».
В начале правления Александр I провёл умеренно - либеральные реформы, разработанные негласным комитетом и М.М.Сперанским - разрешение покупки земли всеми свободными лицами, свободный пропуск за границу, вольные типографии, закон о вольных хлебопашцах, по которому, в результате сделок с помещиками, было освобождено около 84000 крестьян. Были открыты новые гимназии, университеты, приходские училища, духовные академии, Императорская публичная библиотека и т.д. Царь проявлял намерения по установлению в России конституционной монархии.
Во внешней политике лавировал между Францией и Англией. К 1812 г., подталкиваемый дворянством, готовился к войне с Францией, но Наполеон, опередив, начал войну первым, чем спутал карты и вынудил армию к отступлению. Либерал в отношениях с заграницей, установивший автономию и лично открывавший парламенты Финляндии и Польши, Александр в России проводил крайне жёсткую политику. Умер бездетным в законном браке. Недоразумение по престолонаследию повлекло восстание декабристов. Его могила, вскрытая в 1926 г., оказалась пустой, что породило предположение о том, что он не умер, а инициировал смерть для ухода в Святую землю. До сих пор бытует легенда, что под видом Александра I был похоронен другой человек, а сам он прожил в Сибири до 1864 г. под именем старца Фёдора Кузьмича. Однако достоверного подтверждения этой легенды нет.
…Ни об одном другом российском государе не высказывалось столько противоречивых суждений, как об Александре I. Князь П.А.Вяземский, назвал его «сфинксом, не разгаданным до гроба», а шведский посол Лягебьорк – «острым, как кончик шпаги, отточенным, как бритва, и обманчивым, как пена морская».
С самого детства Александр испытывал на себе то горячую привязанность Екатерины II, то жестокую подозрительность Павла I, разрывался между блестящей и жизнелюбивой бабушкой и сумасбродным отцом, между капральской тиранией родителя и демократичным, гуманным воспитанием учителя, швейцарца Лагарпа. Не чувствуя себя в безопасности в Гатчине, резиденции отца, Павла I, он научился под улыбкой таиться и молчать. Позже, в 1803 г., уже будучи императором, Александр I, недоверчивый, изворотливый, скрытный даже со своими советниками и министрами, воскликнул: «Что такое? Разве я не волен делать, что мне надо?»
«Он очень высок и довольно хорошо сложён, в бёдрах особенно, ступни хоть и великоваты, но очень хорошо выточены; волосы светло-каштановые, глаза голубые, не очень большие, но и не маленькие; очень красивые зубы, очаровательный цвет лица, нос прямой, довольно красивый… » - вот краткое описание внешности Александра, сделанное его невестой Елизаветой в 1792 г.
Позднее, уже страдая близорукостью и усиливающейся глухотой, он не отказывался от щёгольства, стремления нравиться и покорять сердца. Он не мог устоять перед искушением блеснуть красивой фразой, и чем более смысл этих фраз был неясен, тем легче он приспосабливал их к своим намерениям, таким же, впрочем, смутным и неопределенным. Будучи честолюбивым, обидчивым, злопамятным и эгоистичным, он одного за другим бросал своих друзей детства, за исключением учителя Лагарпа. Александр I был непостоянным до такой степени, что даже подпись его менялась. Двойственность была одной из основных черт характера царя. Однако, несмотря на непостоянство ума и переменчивость настроения, он временами проявлял исключительную щедрость души и абсолютную преданность.
Наделённый умом тонким и гибким, Александр тянулся к культуре, любил встречаться с иностранцами (в России его даже упрекали за то, что он раздал им лучшие места). Будучи более европейцем, чем другие цари, он не был любим народом, так как отличался по характеру от соотечественников. Лишь в некоторых исключительных случаях (Отечественная война 1812 г.) сердца русских обращались к нему.
До восшествия отца на престол Александр был очень привязан к родителям. После воцарения Павел I стал опасаться сына, не доверять ему. Он подвергал Александра арестам, собирался заключить в крепость, лишить прав на престол. В этой трудной, грозящей непредвиденными неприятностями ситуации, Александр был вынужден держаться настороже, избегать любых столкновений, лгать. Он привык «ломать комедию». Этим, в значительной мере, и объясняются изъяны его характера.
Александр I очень почтительно и благородно вёл себя с матерью, Марией Фёдоровной (она произвела на свет десятерых детей; двое ее сыновей стали царями, две дочери стали королевами), хотя после трагической смерти своего мужа, Павла I, она заявила притязания на трон, пожелав стать новой Екатериной II и отнять тем самым права у своего старшего сына. Он не будет на нее за это сердиться, однако установит тайное наблюдение за перепиской, которую беспокойная и своенравная вдова поддерживала с не внушающими доверия личностями. Александр предоставил ей полную свободу действий, несмотря на то, что салон бывшей государыни часто становился центром оппозиции.
Император неизменно проявлял дружелюбие к брату, великому князю Константину, неловкому от природы, неуравновешенному, смешному, страдавшему опасными болезнями, - живому портрету покойного отца, Павла I.
К своей сестре Екатерине, герцогине Ольденбургской, а во втором браке королеве Вюртембергской, молодой царь проявлял пылкую привязанность, которую высоко ценила эта очаровательная, умная и честолюбивая женщина, умевшая далеко предвидеть и принимать твердые решения. Вот несколько отрывков из писем Александра к Екатерине. «Если Вы сумасшедшая, то, по крайней мере, самая обольстительная из всех сумасшедших…Я без ума от Вас, слышите?.. Прощайте, очарование моих очей, прелесть моего сердца, звезда века, явление природы… »(19 сентября 1805 г.). «Я люблю Вас до сумасшествия, до безумия, как маньяк!.. Набегавшись, как сумасшедший, я надеюсь насладиться отдыхом в Ваших объятьях... Увы, я уже не могу воспользоваться моими прежними правами (речь идет о Ваших ножках, вы понимаете?) и покрыть Вас нежнейшими поцелуями в Вашей спальне в Твери…» (25 апреля 1811 г.). Что можно подумать об этих «братских» письмах?
Вообще, Александр I любил поволочиться за женщинами, но быть настойчивым в ухаживаниях ему мешало слабоволие. Он был, за редким исключением, непостоянен в отношениях с любовницами, так же, как и с друзьями, любил покрасоваться. Возможно, некоторое влияние на него оказали любовные похождения его бабушки, Екатерины II, о которых ему было известно. У Александра I было множество мимолетных связей. Например, с француженками мадемуазель Жорж, актрисой Филис, госпожой Шевалье. Но настоящую страсть он испытал лишь к Марии Нарышкиной, урожденной польской княгине. Она была женой богатейшего сановника Дмитрия Нарышкина, занимавшего высокую должность при дворе и признанного «королём кулис» и «князем каламбуров». Не слишком умная, не отличавшаяся верностью, эта любовница постоянно была рядом, удерживая царя красотой, грацией и силой привычки. Царь не скрывал эту связь, проводил многие вечера в пышном дворце на Фонтанке или на роскошной даче на Крестовском острове в Санкт-Петербурге (именно там жила Мария Антоновна Нарышкина). Одно время даже ходил слух, что царь собирается аннулировать свой брак и брак Нарышкиной с тем, чтобы жениться на ней. От этой, почти официальной связи, родилась дочь, наречённая Софьей. Отметим и ещё более неприглядный факт: Александр I поощрял любовную связь супруги, Елизаветы, со своим лучшим другом, Адамом Чарторыйским, польским дворянином. Любовная интрига прекрасной польки Нарышкиной с князем Гагариным положила конец её роману с императором, ибо государь, поощряя неверность жены, не выносил измен любовниц.
Однако вернёмся к вопросу о роли императора в «большой политике» российского государства. Время правления Екатерины II принято именовать «эпохой просвещённого абсолютизма», но есть основание утверждать, что она не закончилась со смертью «великой императрицы», а продолжалась и всё царствование Александра I. Молодой монарх заботился о совершенствовании правового устройства Российской империи и выработке твёрдых знаков для административных и просветительных учреждений феодальной державы. Законотворческая деятельность царя и его талантливых помощников (в первую очередь, М.Сперанского) поражает широтой и глубиной разрабатываемых ими проблем, свидетельствующих о намерении Александра I ограничить произвол чиновничьего аппарата и абсолютную власть монарха, ввести в русскую практику западные либеральные нормы и принципы. О либеральных тенденциях во внутренней политике Александра I свидетельствуют его первые указы при восшествии на престол. Указом от 15 марта 1801 г. царем была объявлена полная амнистия политическим ссыльным, заключённым в тюрьмах и эмигрантам. 2 апреля Александр I издал указ об уничтожении «Тайной экспедиции» (тайной полиции), одно название которой приводило людей в холодный трепет. 28 мая выходит указ о запрещении печатать объявления о продаже крепостных крестьян без земли. Все эти исторические акты дали основание А.С.Пушкину сказать: «дней александровых прекрасное начало».
Одновременно с отменой репрессивно-административных мер предшествующего царствования Александр I незамедлительно приступил и к преобразованию государственных учреждений. Манифестом от 8 сентября 1802 г. на смену коллежской или коллегиальной системы управления была учреждена министерская. Министерская система, введённая реформаторами, оказалась наилучшей формой управления огромным централизованным государством. Преобразовательные планы сопутствовали всему периоду царствования Александра I. Усовершенствовав деятельность Кабинета министров, он намеревался (в 1820 г.) изменить и всю прежнюю структуру управления обширнейшей империей.
При Александре I создавались необходимые условия для более быстрого (чем раньше) развития отечественного предпринимательства, и начало им положил манифест царя от 1 января 1807 г. «О даровании купечеству новых выгод», стимулирующий развитие национальной торговли. Купечество получило ряд существенных социальных привилегий, и, в частности, освобождалось за денежные взносы от рекрутской повинности, ему позволялось создавать акционерные общества. В то же время иностранные торговцы лишались былых преимуществ по сравнению с российскими. Согласно этому манифесту, отечественные купцы 1-й и 2-й гильдии во многом уравнивались в правах с дворянством, им разрешалось иметь отдельные собрания, собственные выборные органы, торговые суды и прочее.
Характеризуя значение личности Александра I в вопросах внешней политики России, можно говорить о чём угодно, только не о слабоволии императора. Многие факты его царствования свидетельствуют о том, что это был отнюдь не безвольный субъект, а достаточно волевой правитель. Об этом говорит, прежде всего, его политический курс, который он проводил, несмотря на то явную, то скрытую оппозицию российского консервативного дворянства. Ведь идти против большинства господствующего класса, особенно в такой стране, как Россия, где всем были памятны судьбы Петра III и Павла I (цареубийства), было занятием весьма рискованным. Но царь и в начале своего правления не страшился борьбы с консервативными элементами российской аристократии. Особенно ярким примером твёрдости императора в проведении новой политики может служить Тильзитский мир с Наполеоном (1807 г.), известие о котором вызвало буквально бурю негодования российских дворян, усмотревших в союзе России с Наполеоном недвусмысленную угрозу своим привилегиям, и, в особенности, прочности крепостного права, открытым противником которого слыл тогда французский император. Дворянство искренне боялось, что дружба с революционным лидером французской буржуазии отрицательно повлияет на монархические убеждения молодого российского самодержца. Несмотря на то, что к многочисленным и влиятельным противникам Тильзитского соглашения с Наполеоном присоединилась мать императора Мария Фёдоровна, и в числе критиков оказались его «молодые друзья» - Чарторыйский, Строганов, Новосильцев, Александр I не сдался. Он настойчиво проводил свою тогда абсолютно реалистическую внешнюю политику. История показала, что в искусстве дипломатии Александр I оказался выше Наполеона.
Исключительную твердость и настойчивость проявил Александр I и тогда, когда русские войска после победоносной Отечественной войны 1812 г. достигли границ, и разбитая армия Наполеона была выдворена за пределы России. Российские военачальники во главе с фельдмаршалом Кутузовым советовали царю дать измученным войскам заслуженный отдых и не преследовать отступающих французов. Несмотря на вескость аргументов сторонников передышки в военных операциях, царь всё же приказал войскам перейти в наступление и открыть так называемый зарубежный освободительный поход 1813 г. Решение, принятое Александром, было стратегически совершенно оправданным. Наполеону не удалось реорганизовать свои деморализованные полки и оказать эффективное сопротивление русским. К тому же, бывшие союзники Наполеона изменили ему и встали на сторону победоносной России.
Твердая и ясная позиция Александра I в войне с Наполеоном, в конечном счете, оправдала себя, и царь победителем вошёл в Париж в марте 1814 г. Войдя в Париж, как победитель Наполеона, Александр I с гордостью как-то сказал генералу Ермолову:
- Ну что, Алексей Петрович, теперь скажут в Петербурге? Ведь, право, было время, когда у нас, величая Наполеона, меня считали за простачка.
А что говорил об Александре сам Наполеон? В 1810 г. император французов сказал Меттерниху, австрийскому министру иностранных дел:
- Царь из тех людей, которые привлекают и, кажется, созданы, чтобы очаровывать тех, кто с ними сталкивается. Если бы я был человеком, поддающимся чисто личным впечатлениям, то мог бы привязаться к нему всем сердцем. Но наряду с выдающимися умственными способностями и умением покорять окружающих, в нем есть черты, которые я не могу понять. Это нечто я не смогу лучше объяснить, чем сказав, что во всем ему всегда чего-то не хватает. Самое удивительное в том, что никогда нельзя предугадать, чего ему не будет хватать в том или ином случае, или в данных обстоятельствах, потому что это нехватающее разнообразно до бесконечности.
Через два года, во время войны 1812 г., Наполеон бесцеремонно назвал Александра «византийцем» и «греком времён заката империи». После похода в Россию Александр заслужил от него такие эпитеты: неискренний, лживый, коварный, лицемерный. Только на острове Святой Елены, незадолго до смерти, он высказывался об Александре более доброжелательно.
В связи с этим следует отметить, что беспардонная компрометация своих военно-политических соперников – давнее оружие монархов и дипломатов. Примером потрясающей лживости и двуличия западной дипломатии может служить следующий эпизод, произошедший в Вене в январе 1815 г. Представители Австрии (Меттерних), Англии (Каслри) и Франции (Талейран) подписали секретный договор, направленный против России; предусматривавший даже возможность начала против неё военных действий, если она не откажется от своих территориальных притязаний на польские земли. Этот секретный акт означал конец антинаполеоновской коалиции. И только возвращение Наполеона («сто дней») с острова Эльба во Францию помешало осуществлению договора. Экземпляр этого антирусского соглашения был послан Талейраном в Париж Людовику XVIII, который, узнав о высадке Наполеона, поспешно бежал из Парижа (19 марта 1815 г.), оставив в своём кабинете этот сверхсекретный договор. Наполеон обнаружил его там и срочно отправил Александру I в Вену, чтобы показать коварство его недавних союзников и тем самым склонить российского императора к разрыву с Англией и Австрией и возобновлению франко-русской дружбы. И крайне примечательно, как поступил в этой ситуации Александр I. Получив разоблачительное известие от Наполеона, царь не вспылил против своих неверных союзников, не стал им мстить. Он пригласил их представителей в свой кабинет и, показав им свидетельство их предательства, примирительно сказал:
- Забудем об этом эпизоде. Сейчас мы должны быть вместе, чтобы покончить с Наполеоном.
После войн 1812-1815 гг. авторитет Александра I и в России, и во всем мире был чрезвычайно высок. Декабрист С.П.Трубецкой писал: «По окончании Отечественной войны 1812 г. имя императора Александра гремело во всём просвещённом мире. Россия гордилась им и ожидала от него новой для себя судьбы. Эпоха самостоятельности настала. Оставалось вкусить плодов этого положения. Император изъявил манифестом благодарность свою войску и всем сословиям народа русского, вознёсшего его на высочайшую ступень славы, обещал, утвердив спокойствие общим миром в Европе, заняться устройством внутреннего благоденствия вверенного Провидением державы его пространного государства».
Однако, по всей вероятности, конституционный пыл царя охладили такие тревожные для него события, как волнения в Семёновском полку (1820 г.) и подготавливаемый декабристами антимонархический заговор. В конце мая 1821 г. генерал-адъютант И.В.Васильчиков доложил царю, полученные сведения о подготавливаемом в стране политическом заговоре и показал список участников тайного общества. Выслушав доклад, царь в раздумье сказал:
- Дорогой Васильчиков, вы, который находитесь на моей службе с начала моего царствования, вы знаете, что я разделял и поощрял эти иллюзии и заблуждения. И не мне их (заговорщиков) карать.
Вследствие подобного отношения императора к своим политическим противникам никто из них не был отдан под суд и не подвергся каким-либо строгим административным преследованиям. Царь как бы амнистировал членов «Союза благоденствия», но вскоре (в 1822 г.) запретил все масонские и иные тайные общества, существовавшие на территории России, что, впрочем, не помешало возникновению «Северного» и «Южного» обществ, члены которых и стали впоследствии декабристами.
…Александр I не дожил и до 50 лет. К концу своего правления царь прошёл суровую школу событий и тяжких испытаний. Либеральные помыслы его и молодые сочувствия были болезненно затронуты грубой действительностью.
Александр Жуковский.
Личность Александра Благословенного остаётся одной из самых сложных и загадочных в русской истории. «Сфинкс, неразгаданный до гроба», – скажет о нём князь Вяземский. К этому можно добавить, что и за гробом судьба Александра I столь же загадочна. Мы имеем в виду житие праведного старца Феодора Кузмича Благословенного, причисленного к лику Святых Русской Православной Церкви.
Мировая история знает немного деятелей, сопоставимых по масштабу с императором Александром. Эта удивительная личность остаётся непонятой и сегодня. Александровская эпоха была, возможно, наивысшим взлётом России, её «золотым веком», тогда Петербург был столицей Европы, и судьбы мира решались в Зимнем дворце.
Современники называли Александра I «ангелом на троне», победителем антихриста, освободителем Европы. Европейские столицы с восторгом приветствовали царя-освободителя: население Парижа встречало его цветами. Главная площадь Берлина названа его именем – Alexander Platz. На миротворческой деятельности царя Александра я и хочу остановиться. Но вначале напомним кратко исторический контекст Александровской эпохи.
Глобальная война, развязанная революционной Францией в 1795 году, продолжалась без малого 20 лет (до 1815 года) и по-настоящему заслуживает название «Первой мировой», как по своему размаху, так и по длительности. Тогда впервые на полях сражений Европы, Азии и Америки сталкиваются миллионные армии, впервые война велась в масштабах планеты за господство тотальной идеологии. Рассадником этой идеологии была Франция, а распространителем – Наполеон. Впервые войне предшествовала пропаганда тайных сект и массовая психологическая обработка населения. Просвещенцы-иллюминаторы работали не покладая рук, создавая управляемый хаос. Век просвещения, а точнее помрачения, закончился революцией, гильотиной, террором и мировой войной.
Богоборческая и антихристианская основа нового порядка была очевидна для современников. В 1806 году Святейший Синод Русской Православной Церкви предал анафеме Наполеона за его гонения на Западную Церковь. Во всех храмах Российской Империи (православных и католических) Наполеон был объявлен антихристом и врагом рода человеческого.
Зато европейская и русская интеллигенция приветствовали Наполеона как нового Мессию, который сделает революцию всемирной и объединит под своей державой все народы. Так, Фихте воспринимал революцию во главе с Наполеоном как подготовку к построению идеального мирового государства. Для Гегеля во французской революции «явилось само содержание воли человеческого духа». Гегель, несомненно, прав в своём определении, но с уточнением, что этот европейский дух был апостасийным. Незадолго до французской революции глава баварских иллюминаторов Вайсхаупт стремился вернуть человека в его «природное состояние». Его кредо: «мы должны разрушить всё без сожаления, как можно больше и как можно быстрее. Моё человеческое достоинство не позволяет мне никому повиноваться». Наполеон стал исполнителем этой воли.
После разгрома австрийской армии в 1805 году, тысячелетняя Священная Римская империя была упразднена, и Наполеон – официально «Император Республики» – стал фактически императором Запада. Пушкин скажет о нём:
Мятежной вольности наследник и убийца,
Сей хладнокровный кровопийца,
Сей царь, исчезнувший как сон, как тень зари.
После 1805 года Александр I, оставаясь единственным христианским императором в мире, противостоял духам злобы и силам хаоса. Но об этом не любят вспоминать идеологи мировой революции и глобалисты. Александровская эпоха необычайно насыщена событиями: в сравнении с ней бледнеют даже Петровское и Екатерининское царствования. За неполные четверть века император Александр выиграл четыре военные кампании, отразив агрессию Турции, Швеции, Персии и в 1812 году вторжение европейских армий. В 1813 году Александр освобождает Европу и в Битве Народов под Лейпцигом, где он лично руководит союзными армиями, наносит смертельное поражение Наполеону. В марте 1814 года Александр I во главе русской армии с триумфом вступает в Париж.
Тонкий и дальновидный политик, великий стратег, дипломат и мыслитель – Александр Павлович был необыкновенно одарён от природы. Его глубокий и проницательный ум признавали даже враги: «Он неуловим как морская пена», – говорил о нём Наполеон. Как же после всего этого объяснить, что царь Александр I остаётся одной из самых оклеветанных фигур русской истории?
Он – победитель Наполеона, объявляется бездарностью, а разбитый им Наполеон (кстати, проигравший за свою жизнь шесть военных кампаний) – военным гением. Культ людоеда-Наполеона, устилавшего трупами Африку, Азию и Европу, этого грабителя и убийцы, поддерживается и превозносится уже 200 лет, в том числе и у нас в сожженной им Москве. Глобалисты и клеветники России не могут простить Александру Благословенному его победы над «глобальной революцией» и тоталитарным мировым порядком.
Это длинное вступление мне потребовалось для того, чтобы обрисовать в общих чертах положение мира в 1814 году, когда после окончания Мировой войны, все главы европейских государств собрались на конгресс в Вене, чтобы определить будущее устройство мира.
Главным вопросом Венского Конгресса стал вопрос о предотвращении войн на континенте, определение новых границ, но, прежде всего, пресечения подрывной деятельности тайных обществ. Победа над Наполеоном не означала победы над идеологией иллюминатов, которая успела пронзить все структуры общества в Европе и России. Логика Александра была ясна: кто зло попускает, тот сам зло творит. Зло не знает ни границ, ни меры, поэтому противостоять силам зла нужно всегда и везде.
Внешняя политика является продолжением политики внутренней, и как не бывает двойной морали – для себя и для других, так нет политики внутренней и внешней. Православный царь и во внешней политике, в отношениях с неправославными народами, не мог руководствоваться иными нравственными принципами. Александр по-христиански прощает французам все их вины перед Россией: пепел Москвы и Смоленска, грабежи, взорванный Кремль, расстрелы русских пленных. Русский царь не позволил своим союзникам разграбить и разделить на части побеждённую Францию. Александр отказывается от репарации с обескровленной и голодной страны. Союзники (Пруссия, Австрия и Англия) были вынуждены покориться воле русского царя, и в свою очередь отказались от репараций. Париж не был ни ограблен, ни разрушен: Лувр с его сокровищами и все дворцы остались в неприкосновенности.
Европа была ошеломлена великодушием царя. В оккупированном Париже, переполненном наполеоновскими солдатами, Александр Павлович гулял по городу без эскорта, в сопровождении одного флигель-адъютанта. Парижане, узнавая царя на улице, целовали его коня и сапоги. Никому из наполеоновских ветеранов не пришло в голову поднять руку на русского царя: все понимали, что он был единственным защитником поверженной Франции. Александр I амнистировал всех поляков и литовцев, воевавших против России. Он проповедовал личным примером, твёрдо зная, что изменить другого можно только собой. По словам Святителя Филарета Московского: «Александр наказал французов милостью». Русская интеллигенция – вчерашние бонапартисты и будущие декабристы – осуждали великодушие Александра и в то же время готовили цареубийство.
Как глава Венского конгресса Александр Павлович приглашает побеждённую Францию к участию в работе на равных и выступает в Конгрессе с невероятным предложением о строительстве новой Европы на основе евангельских принципов. Никогда ещё за всю историю Евангелие не закладывалось в фундамент международных отношений. В Вене император Александр даёт определение правам народов: они должны покоиться на заветах Священного Писания. Православный царь предлагает в Вене всем монархам и правительствам Европы отказаться от национального эгоизма и макиавеллизма во внешней политике и подписать Хартию Священного Союза (la Sainte-Alliance). Важно отметить, что сам термин «Священный Союз» по-немецки и по-французски звучит как «Священный Завет», что усиливает его Библейское значение.
Окончательно Хартия Священного Союза будет подписана участниками Конгресса 26 сентября 1815 года. Текст был составлен лично императором Александром и только слегка подправлен императором австрийским и королём прусским. Три монарха, представлявшие три христианские конфессии: Православие, Католицизм и Протестантизм, обращаются к миру в преамбуле: «Торжественно заявляем, что настоящий акт не имеет другой цели, кроме как желания перед всем миром явить своё непоколебимое намерение избрать правилом, как во внутреннем управлении своими государствами, так и в отношениях с другими правительствами, заповеди Святой религии, заповеди справедливости, любви, миролюбия, которые соблюдаются не только в частной жизни, но должны руководить политикой государей, будучи единственным средством упрочения человеческих учреждений и исправления их несовершенства».
С 1815 по 1818 год устав Священного Союза подписали пятьдесят государств. Не все подписи были поставлены искренне, оппортунизм свойственен всем эпохам. Но тогда, перед лицом Европы правители Запада не посмели открыто опровергнуть Евангелие. С самого возникновения Священного Союза Александра I обвиняли в идеализме, мистицизме и мечтательности. Но Александр не был ни мечтателем, ни мистиком; он был человеком глубокой веры и ясного ума, и любил повторять слова царя Соломона (Притчи, гл. 8,13-16):
Страх Господень – ненавидит зло, гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу. У меня совет и правда, я – разум, у меня сила. Мною цари царствуют, и правители узаконяют правду. Мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли.
Для Александра I история была проявлением Промысла Божия, Богоявлением в мире. На медали, которой награждали русских воинов-победителей, были выбиты слова царя Давида: «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему дай славу» (Псалом 113,9).
Планы устроения европейской политики на евангельских принципах были продолжением идей Павла I – отца Александра I и строились на святоотеческой традиции. Так, Святитель Тихон Задонский в своём труде «Истинное христианство» посвятил две главы теме царской власти. В христианском обществе Святитель Тихон различает двоевластие: власть светскую и церковную. Он пишет: «Монарх должен помнить, что как сам Христос, Царь царей, не стыдился нарицать нас братиею, так тем более и ему, как человеку, подобных себе людей следует почитать братьями. Корона, украшенная добродетелями, прославляется более, чем победная над врагами внешними» (Святитель Тихон Задонский. Творения в 5 томах. М., 1889. Т. 3, с. 348 ).
Эти слова, казалось, прямо относились к Александру, победителю Европы. Другой великий современник Александра I Святитель Филарет (Дроздов) провозглашал Библиоцентризм основой государственной политики. Его слова сравнимы с положениями Устава Священного Союза. Враги Священного Союза прекрасно понимали, против кого направлен Союз. Либеральная пропаганда и тогда, и после всячески очерняла «реакционную» политику русских царей. По словам Ф.Энгельса: «Мировая революция будет невозможна, пока существует Россия». Вплоть до смерти Александра I в 1825 году главы европейских правительств собирались на конгрессы для согласования своей политики.
На Конгрессе в Вероне царь сказал министру иностранных дел Франции и знаменитому писателю Шатобриану: «Считаете ли Вы, что, как говорят наши враги, Союз лишь слово, прикрывающее амбиции? […] Больше нет политики английской, французской, русской, прусской, австрийской, а есть только общая политика, её-то ради общего блага и должны принять народы и цари. Мне первому следует проявить твёрдость в принципах, на которых я основал Союз».
В своей книге «История России» Альфонс де Ламартин напишет: «Такова была идея Священного Союза, идея, которую оболгали в её существе, представляя её низким лицемерием и сговором о взаимной поддержке для угнетения народов. Долг истории вернуть Священному Союзу его истинное значение».
В течение сорока лет, с 1815 по 1855 год, Европа не знала войн. В то время митрополит Филарет Московский говорил о роли России в мире: «Историческая миссия России – утверждение нравственного порядка в Европе, на основе Евангельских заповедей». Наполеоновский дух воскреснет с племянником Наполеона I – Наполеоном III, который при помощи революции захватит трон. При нём Франция в союзе с Англией, Турцией, Пьемонтом, при поддержке Австрии развяжет войну против России. Европа Венского Конгресса закончится в Крыму, в Севастополе. В 1855 году будет похоронен Священный Союз.
Многие важные истины могут постигаться от противного. Попытки отрицания часто приводят к утверждению. Последствия нарушения мирового порядка хорошо известны: Пруссия разбивает Австрию и, объединив германские государства, громит Францию в 1870 году. Продолжением этой войны будет война 1914-1920 годов, а следствием Первой мировой – Вторая мировая война.
Священный Союз Александра I остался в истории благородной попыткой возвысить человечество. Это единственный пример бескорыстия в области мировой политики в истории, когда Евангелие стало Уставом в международных делах.
В заключение хочется привести слова Гёте, сказанные в 1827 году по поводу Священного Союза, уже после смерти Александра Благословенного: «Миру необходимо ненавидеть что-нибудь великое, что и подтверждалось его суждениями о Священном Союзе, хотя ещё не задумывалось ничего более великого и более благодетельного для человечества! Но чернь этого не понимает. Величие ей нестерпимо».
